Изгои - Страница 45

– Хршо, сэр, – ответил я. – Попробую. А на какую тему писать?

– Пиши обо всем, что тебе кажется важным. И не про литературу, мне нужны твои собственные мысли и твои собственные впечатления.

Мой первый поход в зоопарк. Ой-ей-ей.

– Хршо, сэр, – сказал я и поскорее оттуда свалил.

В обед мы встретились со Стивом и Смешинкой на парковке за школой и поехали в магазинчик по соседству, чтобы купить сигарет, колы и шоколадок. В магазинчике обычно ошивались одни грязеры, вот так мы и обедали. В школьной столовой вобы бузили – кидались вилками и вообще, – а свалить все пытались на нас, грязеров. Как мы над этим ржали. Грязеры-то в столовку почти не ходят.

Пока Смешинка со Стивом торчали в магазинчике и болтали с какими-то девчонками, я сидел на бампере машины Стива, курил и пил пепси, и тут подъехала машина, из которой вылезли трое вобов. Я так и остался сидеть, где сидел, только поглядел на них и отхлебнул еще пепси. Страшно мне не было. Страннейшее это было ощущение. Я не чувствовал ничего – ни страха, ни злости, ничего. По нулям.

– Это ты убил Боба Шелдона, – сказал один воб. – А он был нашим другом. Нам не нравится, когда наших друзей убивают, особенно всякие грязеры.

Тоже мне. Я отбил у бутылки горлышко, отбросил сигарету.

– Садитесь в тачку и валите, не то порежу.

Они вроде как этого не ожидали, а один даже попятился.

– Я серьезно, – я спрыгнул с машины. – Вы, ребята, у меня уже вот где сидите.

Я пошел на них, держа «розочку» так, как Тим Шепард нож обычно держит – в вытянутой руке, подальше от себя, крепко, но не напрягая руку. Похоже, они поняли, что я не шучу, потому что залезли обратно в машину и укатили.

– Ты что, и правда бы их порезал? – Смешинка наблюдал за нами из дверей магазина. – Мы со Стивом были наготове, но тебе, похоже, помощь не требовалась. Что, порезал бы, да?

– Ну да, а что, – вздохнул я.

Я не понимал, чего Смешинка так вскинулся – да любой бы на моем месте так поступил, сам Смешинка бы ни секунды не раздумывал.

– Понибой, слушай, не надо этого. Ты не такой как мы, вот и не будь таким…

Да что со Смешинкой такое? Я не хуже него знал, что если быть пожестче, тогда цел останешься. Будь поумнее, здоровее будешь…

– Ты чего это делаешь? – из задумчивости меня вывел голос Смешинки.

Я поглядел на него.

– Стекло подбираю.

Он уставился на меня, а потом расхохотался.

– Ах ты, чертов ты сын, – облегченно сказал он.

Я так и не понял, чего это он, поэтому просто собрал стекло от разбитой бутылки и высыпал его в урну. Не хочу, чтоб кто-нибудь потом себе шину пропорол.

Я пришел домой и засел за сочинение. По-честному, потому что Дэрри мне велел, а не то. Я думал было написать про папу, но не смог. Я еще долго не смогу думать о родителях. Еще очень долго. Хотел было написать про Микки Мауса, коня Газа, но не получалось, выходило слащаво. Поэтому я просто начал писать имена. Дэррел Шейн Кертис-младший. Газировка Патрик Кертис. Понибой Майкл Кертис. А потом сверху нарисовал много-много лошадей. Ну все, пятерка мне обеспечена, тут и думать не надо.

– Эй, почту приносили уже? – Газ хлопнул дверью, он так каждый день насчет почты орет, когда с работы приходит.

Я сидел в спальне, но знал, что он кинет куртку на диван, промахнется, стащит ботинки, пойдет на кухню и нальет себе шоколадного молока, потому что именно это он и делал каждый божий день. Он вечно носится по дому в одних носках – не любит обуваться.

Но тут он странно себя повел. Вошел, завалился на кровать, закурил. Он редко курит, только если нервничает, ну или хочет казаться покруче. Но передо мной-то ему чего выделываться, мы и так знаем, что он крутой. Значит, нервничает из-за чего-то.

– Как работа?

– Нормально.

– Случилось что?

Он мотнул головой. Я пожал плечами и снова принялся рисовать лошадей.

Вечером ужин готовил Газ и приготовил все как надо. Опять же странно, потому что он вечно пытается придумать что-то новенькое. Однажды мы ели зеленые блинчики. Зеленые. С таким братом, как Газировка не соскучишься, доложу я вам.

За ужином Газ молчал, да и не съел почти ничего. Вот это было совсем странно. Обычно ему рот не заткнешь, пока он не наестся от пуза. Дэрри вроде как ничего не заметил, поэтому я тоже промолчал.

После ужина мы с Дэрри поцапались, уже в четвертый раз за неделю. На этот раз из-за того, что сочинение я так и не написал, а хотел пойти прокатиться. Обычно я просто стоял молча, пока Дэрри на меня орет, но в последнее время я начал орать в ответ.

– Ты не переживай за мою учебу! – наконец проорал я. – Мне все равно придется искать работу, когда я школу закончу. Вон, посмотри на Газа. Он школу бросил, и все у него нормально. Так что отвали!

– А ты – не бросишь! Слушай, с твоими мозгами, с твоими оценками сможешь получить стипендию, тогда мы отправим тебя в колледж. Но дело даже не в учебе. Ты, Пони, живешь как в вакууме, и с этим надо завязывать. Джонни и Даллас были и нашими друзьями тоже, но нельзя просто взять и перестать жить, когда близких теряешь. Уж тебе ли этого не знать. Так что ничего ты не бросишь! А не хочешь меня слушать, не устраивает что-то, так можешь выметаться.

Я сжался, похолодел. Мы никогда не говорили про Джонни и Далласа.

– Этого ты и хочешь, да? Хочешь, чтобы я свалил. Только это не так-то легко, да, Газ?

Но тут я взглянул на Газа и осекся. Лицо у него было белое, а когда он посмотрел на меня, то глаза у него как будто расширились от боли. Внезапно я вспомнил, какое лицо было у Кудряхи Шепарда, когда он свалился с телефонного столба и сломал руку.

– Не надо… Ох, ребята, ну почему же вы…